Священный

 Священный

 ♦ Sacre

   Имеющий абсолютную ценность. Всякое поползновение против священного, не сопровождаемое особыми предосторожностями, приравнивается к святотатству. Мир священного – особый мир, своего рода представитель иного мира в мире здешнем. Он существует, или должен существовать, отдельно от повседневного, светского, да и просто человеческого мира. Поэтому слово «священный» исполнено более глубокого смысла, чем слово «достопочтенный». Действительно, священное заслуживает больше чем уважения; оно требует поклонения и «трепетного страха», некоего сочетания ужаса и зачарованности. В этом, строгом, смысле слово «священный» принадлежит религиозному словарю и противостоит понятию «профанация» – точно так же, как божественное противостоит человеческому, а сверхъестественное – природному. Если допустить, что ни богов, ни сверхъестественного не существует, в чем лично я убежден, то окажется, что «священный» – не более чем слово, которым мы обозначаем архаические или иллюзорные чувства.

   В более общем и более размытом значении под «священным» иногда понимают нечто, якобы имеющее абсолютную ценность и в силу этого заслуживающее безусловного уважения. Так, можно говорить о священном характере человеческой личности и даже «священном и нерушимом» праве на частную собственность (что отражено в декларации прав человека от 1789 года). Трактуемое в этом более широком смысле, священное может быть осквернено, хотя это считается недопустимым. При этом предполагается, что ради защиты священных вещей можно и нужно идти на священные жертвы. Именно это имеет в виду мой друг Люк Ферри, когда говорит, что всякое человеческое существо священно, – да и мне самому приходилось, хоть и нечасто, высказываться в этом же духе. Остается выяснить, в каком смысле мы употребляем слово «священный» – строгом (и в этом случае гуманизм есть религия; см. «Человек-Бог, или Чувство жизни» Люка Ферри) или более широком (в этом случае гуманизм есть всего лишь мораль). Что касается меня, то я с полной решимостью склоняюсь ко второму толкованию, дабы избежать чрезмерных оценок понятия в приложении к человеку. В моем понимании священное есть не столько концепт, сколько метафора. И хотя порой она позволяет высветить многие вещи, это еще не причина, чтобы безоглядно уверовать в нее. Простого уважения вполне достаточно, и лучше им и ограничиться.